Важнейшим атрибутом шамана является бубен с колотушкой. На Таймыре был распространен центрально-сибирский тип бубна, общий для большой территории – Якутии, Забайкалья, енисейского региона, Таймыра и Ямала. Этот «тип бубна известен большинству эвенкийских групп под названием унгтувун, у северо-байкальских эвенков – нимнгангку. У западных групп эвенов бубен называется энгтун, у якутов (саха) и долган – дюнгюр, у тундренных энцев – педди, у лесных энцев – фендир, у нганасан – хендир, у тундренных ненцев и обдорских хантов – пензяр». Для данного типа бубна характерны средние размеры, овальная (яйцеобразная) форма, крестообразная рукоятка (находящаяся внутри бубна), наличие на обечайке выступов-резонаторов с акустическим значением.

На огромной территории Западной и Средней Сибири, где в качестве ездового животного использовались олени, бубен уподоблялся этому животному и символизировал его. Ханты, манси, энцы, нганасаны, долганы, якуты, эвенки – у всех этих народов бубен считался шаманским «оленем», переносящим шамана в его экстатическом путешествии с места на место. Колотушку бубна часто называли «нога бубна», подчеркивая уподобление обрядовых инструментов животному. Прокофьева отметила, что на обтяжку употребляли шкуру самца дикого оленя (если шаман был мужчина) и шкуру самки (если бубен принадлежал шаманке). Финский исследователь Тойво Вилхо Лехтисало подчеркивает мифологическуюзначимость лиственницы как материала для изготовления бубна: «Лиственница поет, и поэтому только она годится на бубен». если по каким-либо причинам бубен отсутствовал (например, в тундре невозможно было найти лиственницу для изготовления инструмента), бубен заменяли шаманским посохом, либо крюком для подвешивания котла. С помощью этих инструментов камлали шаманы Тубяку Костеркин (1989 г.), Дюлсымяку Костеркин (1989 г.). Кроме бубна, в звуковой картине шаманского ритуала были весьма важны бряцающие звуки многочисленных металлических подвесок, закрепленных на костюме, головном уборе, бубне шамана. Их звон символизировал голоса духов-помощников и «поднимал» силу шамана.

Бубен, как вместилище духов, нельзя было потревожить без уважительной причины, не рискуя навлечь на себя гнев шаманских шайтанов. Прикасаться к этим предметам могли лишь шаман и члены его семьи, причем исключительно в обрядовой ситуации.