НАВИГАЦИОННЫЕ КАРТЫ СЕВЕРНЫХ МОРЕЙ. ЧАСТЬ 2

Нет времени читать?
Время чтения: 4 минут(ы)

С 1594 по 1597 г. предприняты три голландские экспедиции, в первой из которых Виллем Баренц командовал одним из кораблей, а во второй и третьей был штурманом. Третья экспедиция стала самой трагической — и последней для Баренца. Обогнув мыс Желания — северную оконечность Новой Земли, — голландцы попали в зону непроходимых льдов, и им пришлось остаться в Ледяной гавани. Ни один из европейцев до тех пор в Арктике не зимовал. Моряки были вынуждены разобрать корабль.

Эта трагедия отражена в гравюре «Зимовка голландцев на Новой Земле». Источником для ее создания стали рисунки из дневника Геррита де Веера, который был корабельным плотником в экспедиции, вел путевые записи и выполнял зарисовки. Дневник де Веер издал по возвращении на родину, и он моментально стал очень известным и популярным. Рисунки из книги Я. Орлерса и Х. ван Гестенса «Лавры Нассау. Описание и представление всех побед на воде и на суше, которые Бог даровал Генеральным штатам соединенных нидерландских провинций под предводительством и правлением его превосходительства принца Морица Нассауского», изданной в 1612 г., посвящены арктическим экспедициям Баренца, начиная с 1594 г. и до смерти Баренца и возвращения выживших членов команды в Голландию в 1597 г.

Еще одна гравюра, основанная на зарисовках де Веера, — «Наконец вновь увидели людей» Теодора и Израэля де Бри, изображает встречу 28 июля 1597 г. голландских моряков, возвращающихся после тяжелой и опасной зимовки на Новой Земле, с русскими поморами. В тексте сказано, что голландцы были чрезвычайно рады русским: «Наконец мы увидели людей». Русские спросили: «Сrable pro pal? (Корабль пропал?)», и голландские моряки ответили: «Сrable pro pal». Гравюра помещена в третью часть знаменитого издания «Малые путешествия» Теодора де Бри (1601). Сам Виллем Баренц не дожил до окончания зимовки: 20 июня 1597 г. он умер, и моряки похоронили его во льдах. До сих пор, несмотря на многократно предпринимаемые попытки, найти могилу Баренца никто не смог.

«Карта Финмархии, Московии и Лапландии от Дронтена до Архангельска» из известного Морского атласа Фредерика де Вита содержит обозначения географических координат. Карта самой северной оконечности Норвегии, одновременно самой северной оконечности Европы — провинции Финнмарк, Лапландии и части Московского государства достаточно достоверно отображает побережья северной части Скандинавии, Кольского п-ова и очертания Белого моря. Это одна из ранних карт с информацией о крупных отмелях восточнее Кольского п-ова, при этом способ их показа почти такой же, как в наши дни.

Все эти карты подтверждают наличие экономических связей европейского Севера с Россией.

На картуше портолана Фредерика де Вита портрет русского царя Алексея Михайловича (1629–1676) в горностаевой мантии, простирающего руку над лапландцем — символ претензий России на эти территории. С обеих сторон — изображения жителей Севера: оленевода, охотника, рыбака и пр. Картуш показывает важность северных территорий для России как с торговой, так и с военной точек зрения.

Масштаб карт становится крупнее, они деталь­ но отображают побережье и небольшие острова. На карты наносятся важные для мореплавателей данные о навигационных опасностях: мелях, подводных камнях. Введение в обиход лота — устройства для измерения глубины — позволило указывать глубины.

В России начало картоиздательскому делу положил Петр I. Одним из направлений Петровских реформ стало создание картографической школы, соответствующей мировому уровню. В решении этой задачи значительна роль выходцев из Голландии, первым из которых был гравер, картограф и типограф Адриан Шхонебек. Он прибыл в Москву в 1698 г., и вскоре при Оружейной палате под его руководством начинает действовать Гравировальная мастерская, которая стала первой в отечественной истории типографией, выпускавшей карты. Имена Петра I и А. Шхонебека в российской картографии часто стоят рядом. На большинстве первых печатных карт имеется надпись: «Гравирована по
велению государя».

Как известно, внешняя политика Петра I стимулировала развитие морской торговли и освоение морских путей. Поэтому неудивительно, что первыми русскими картами стали морские, а вышли они из-под резца Шхонебека, использовавшего достижения европейских науки и техники в области создания точных карт. Первые русские печатные карты его работы — уникальные памятники отечественной картографии. Печать карт в России начинается с 1701 г. Карта «Чертеж Река Двина или Архангельская» — одна из первых ранних датированных карт, гравированных и изданных Оружейной палатой в Москве. Карта охватывает устье р. Северная Двина. Подробно нанесены прибрежные населенные пункты; на месте современного Архангельска, в дельте р. Двина (теперь это Северная Двина) показаны караульни, якорные стоянки, церковь «С. Михаил Архангел». С одной из якорных стоянок указаны пеленги на примечательные точки берега, отмели, отметки глубин.

Еще одна карта Шхонебека — «Размерная карта начинающая от уского прохода между Рускаго и Белаго моря и от Типены даже до Каскаривы такожде от Канденоса даже до Кациуса», вышедшая в 1702 г., — показывает северо-восточную часть Белого моря. По вертикальной рамке карты дана оцифровка широт, но сохранена и сеть компасных направлений. На карту нанесены населенные пункты, на одном из островов и на западном побережье отмечены памятные, обетные кресты, выделены места, где «семгу солят». Детально показаны навигационные опасности: надписями отмечены «неудобные» и «неводные» места; отмели и мели с камнями, разреженные отметки глубин в саженях, показаны якорные стоянки.

В связи с отсутствием на тот момент отечественных источников, обе карты с некоторыми изменениями были скопированы с карты голландского картогра­фа Йоханнеса ван Келена.

Начиная с работ А. Шхонебека, приоритет в картографировании российских арктических акваторий окончательно переходит к России. Ей, как морской державе, в военных и исследовательских целях требовалось соответствующее картографическое обеспечение, что требовало подготовки отечественных кадров. Для этой цели были учреждены специальные учебные заведения. Одним из них стал Морской шляхетный кадетский корпус, открытый в 1732 г. по указанию императрицы Анны Иоанновны. «Меркаторская карта Содержащая Белое море и часть севернаго океана
от Архангельска до Ютландскаго мыса Скагена с частью Новой земли, Гроенландии, Исландии и Шотландии, сделана точно против обыкновенной голландской карты мореплавателями до сего времени употребляемой», созданная в этом учреждении, демонстрирует значительный прогресс русской морской картографии. Повышается точность карт, насыщение ее математическими элементами: изображением графических масштабов в немецких и французских милях с указанием числа миль в 1° на разных широтах, с указанием склонения магнитной стрелки на 1780 г. Подробно показаны традиционные элементы навигационных карт: якорные стоянки, мели и отмели, прибрежные подводные камни, отметки глубин в саженях.

Дополняет ее «Плоская карта, Содержащая часть Белаго моря от реки Золотицы, до рейда при входе в реку Двину, и часть реки Двины с островами и корабельным фарватером до Архангельска». На ней показаны город Архангельск, Лапоминская гавань, монастыри, церковь Святого Антония, укрепления, маяк. В основе «Меркаторской карты Содержащей Белое море…» лежит голландская карта, исправленная по материалам русских гидрографических съемок 1756–1769 гг.

Меркаторская карта Восточной части Белого мо­ря из Атласа Белого моря» 1833 г. по насыщенно­сти навигационными элементами приближается к современным картам подобного масштаба. Эта карта содержит детальную характеристику побе­режья и глубин Белого моря. Работами по созда­нию атласа руководил Михаил Рейнеке, известный русский ученый­-гидрограф, исследовавший Белое и Баренцево моря. В честь Рейнеке названы остров и залив в Охотском море, залив у Новой Земли.

Последние из упомянутых карт, содержащие всю сумму знаний, накопленных моряками и географами, стали ведущим средством мореплавания и позволили в будущем осуществить ряд знаменитых морских экспедиций.